История Эстонии
Раннефеодальное общество 04.11.23
§ 1. ЗАРОЖДЕНИЕ ФЕОДАЛЬНЫХ ОТНОШЕHИЙ
Население Эстонии и его соседи. Период, охватывающий Х–XII века, характеризуется быстрым развитием производительных сил, в особенности сельского хозяйства, а также ростом народонаселения. В конце рассматриваемого периода вся территория Эстонии была уже довольно равномерно заселена. Даже на острове Сааремаа и на северо-западе материковой части Эстонии, которые в предшествующий период были заселены еще сравнительно редко, численность населения в этот период заметно возрастает. Незаселенными оставались, в основном, лишь обширные болотистые районы, как, например, бассейн реки Пярну и часть территории Эстонии, примыкающая к нему с юга, а также северное побережье озер Пейпси и Выртсъярв. По приблизительным подсчетам численность населения Эстонии в начале XIII века достигала 150-200 тысяч человек.
Южными соседями эстонцев были ливы, обитавшие на восточном побережье Рижского залива, главным образом, по нижнему течению рек Гауи (Лифляндской Аа) и Даугавы; другая часть ливов проживала в северной Курземе (Курляндии), частично вперемешку с куршами. Основная часть куршей, язык которых принадлежал к литовско-латышскои языковой группе, населяла западное побережье Курземе, окрестности теперешних городов Лиепая и Вентспилс. К востоку от куршей, в окрестностях современного города Елгава, лежала территория родственных куршам земгалов. Восточная часть современной Латвии была населена наиболее многочисленными племенами – латгалами. У всех названных южных соседей эстов в рассматриваемый период складывались раннефеодальные отношения. К XII веку в Латгалии, на берегу реки Даугавы, возникли два зависимых от Полоцка княжества – Ерсиское (Герцикское) и Кокнесское. Ливы платили дань Полоску, в то время как северные латгалы являлись данниками Пскова. К востоку от территории Эстонии простиралась Новгородская земля, в том числе владения Пскова, зависимого от Новгорода. Начиная с Х века эстонцы находились с Новгородом и Псковом в тесных связях, не только экономических, но и политических.
Образцы opyдий тpyда из железа (ХI—XII века).
1 – нож; 2 – тесло; 3 – топор; 4 – скобель; 5 – часть наконечника остроги; 6 – коса-горбуша.
Развитие хозяйства. Х–XII века знаменуют дальнейшее развитие пашенного земледелия. В конце этого периода применялась уже coxa с железным сошником. Стала, по-видимому, распространяться трехпольная система. Заметно возросшее количество археологических памятников и их топография свидетельствуют о том, что с начала XI века под пашню было освоено много новых земель. Хроники говорят об «обширных полях» и «больших деревнях» Эстонии. Из источников XIII века явствует, что к тому времени возникло уже большинство деревень, известных в позднейшие века. Наряду с пашенным земледелием пpoдолжало существовать и подсечное. В то время выращивались уже все важнейшие виды злаков — яровая и озимая рожь, ячмень, пшеница, овес, бобовые (гopox, бобы), а также peпa, лен и в небольшом количестве, вероятно, конопля.
Наряду с земледелием большое значение в экономике имело и скотоводство. О его дальнейшем развитии свидетельствуют, между прочим, часто встречающиеся среди памятников того времени косы-горбуши для кошения сена. Заготовка значительных запасов кормов была необходимой предпосылкой для содержания скота зимoй и возможности использования его на весенних полевых работах. Скотоводство было, таким образом, непосредственно связано с земледелием. Об обилии скота у эстонцев наглядно свидетельствуют сообщения хроники об угоне войсками немецких феодалов в начале XIII века из эстонских земель больших количеств лошадей, а также крупного и мелкого рогатого скота.
Продолжало развиваться и ремесло. Эстонские кузнецы славились своим мастерством. Изготовленные ими железные орудия и оружие, также бронзовые серебряные украшения свидетельствуют о хорошей технике выделки. Гончарный круг, вошедший в употребление в XI веке, значительно увеличил производительность гончарного ремесла. Совершенствовалось и ткацкое ремесло. Эстонские шерстяные ковры считались у немецких завоевателей в начале XIII века ценной добычей. Обработка металлов — кузнечное ремесло — все более становилось занятием специальных мастеров. Таким образом, ремесло стало отделяться от земледелия.
Расширялась и торговля, как сухопутная, так и морская. Мореходством занималось в особенности население островов. Их поездки в то время часто носили характер грабительских походов. В сухопутной торговле большую роль играли посещения эстонцами рынков Новгорода и других русских городов.
На территории Эстонии возникали свои центры городского типа. Это были обычно крупные селения, расположенные в наиболее плодородных, густо заселенных районах. Эти селения располагались у важнейших дорог и были защищены крепостями. Такими центрами, в которых сосредоточивались торговля и ремесленное производство, были, например, Отепя, Вильянди, Тарту, а также некоторые удобные морские гавани, из которых наиболее известной была гавань, расположенная на месте позднейшего Таллина. Таллин носит в русских источниках название Колывани, а в хрониках Генриха Латышского – Линданисе. Впервые Колывань упоминается в 1154 году – у арабского географа Идриси. Как показали произведенные в 1952 и 1953 гг. в Таллине археологические раскопки, на таллинском Тоомпеа (Вышгороде) уже в XI веке существовала эстонская крепость, у подножия которой располагался торг. В Таллин приезжали русские купцы, а также купцы других соседних народов. Обычно товарами, шедшими в обмен, являлись пушнина, скот, соль, воск, металлы, в том числе и серебро, оружие, ткани и т. д. Значительное место занимала торговля рабами.
Предметы украшения ХI—XII веков.
1 – костяной наконечник, заканчивающийся головкой птицы; 2 – бронзовый браслет; 3 – бронзовая подковообразная пряжка; 4 – бронзовое нагрудное украшение из цепочек; 5 – бронзовая шейная гривна.
3арождение феодальных отношений. Как бы ни 6ыли важны успехи, достигнутые в ремесле, в разных промыслах, а также в торговле, все же решающее значение для развития хозяйства и дальнейшего формирования общественного строя имело прежде всего развитие земледелия и землевладения.
Значительная часть пашен по-прежнему находилась в собственности сельской общины. Как и раньше, они время от времени перераспределялись между отдельными семьями. Богатые семьи, однако, захватывали все большие участки земель в свое частное владение. Земли обособившихся от сельской общины имущих верхов назывались «мызами». Рост количества земель, сосредоточенных в руках имущих, и обусловленное этим усиление их мощи является важнейшим общественным процессом того времени.
Размер землевладений определялся в так называемых «адрамаа» («coxa», впоследствии «гак»). Вначале адрамаа-coxa являлась, по-видимому, участком пахотной земли, который можно было обработать одной сохой, но со временем она превратилась в единицу землепользования, которая включала также и определенное право на пользование лугами, пастбищами и прочими общественными угодьями. Одновременно адрамаа-coxa превратилась и в единицу обложения, служившую основой для исчисления налагаемых на каждую семью повинностей. Наряду с семьями, владевшими в среднем одной адрамаа, встречались и более богатые, владевшие до пяти адрамаа.
Феодализирующаяся знать выросла в первую очередь из новой имущей верхушки, успевшей путем захвата общинных земель и в грабительских военных походах накопить крупные богатства и добиться таким образом власти в обществе. Старая родовая знать, вначале отстаивавшая свои наделы и свое положение против новой имущей верхушки, постепенно приспособилась к новым порядкам и влилась в состав феодальной знати.
Свои земли имущие семьи обрабатывали с помощью рабов и зависимых, впавших в бедность и потерявших земельную собственность общинников. Хотя в хозяйстве имущих обычно широко использовался рабский труд, у эстонцев, так же как и у русских и других соседних народов, существовало лишь так называемое патриархальное рабство, при котором рабы не являлись в хозяйстве основной рабочей силой. Зато имущая знать все шире стала применять труд зависимых общинников, который превращался в основу производства. Число зависимых людей у различных богатых семей было, конечно, различно; у некоторых особенно богатых их насчитывалось довольно много. Лембиту, наиболее известному старейшине и военачальнику земли Сакала, по словам Генриха Латышского, в начале XIII века принадлежало целое селение. В известной зависимости от отдельных наиболее богатых верхов находилось по нескольку деревень. Так, богатый старейшина в южной части земли Вирумаа, которого хроника именует по-латыни Табеллинусом, владел 14 деревнями.
Феодальное владение называлось «валд» (vald). Зависимые общинники обязаны были нести трудовые повинности в пользу знатного хозяина, а также платить ему определенные подати. Подати вносились в определенном размере и к определенному сроку, известному под названием «вакус» (vakus). Вакусом назывался также и округ, с которого собирались подати.
В общественных отношениях описываемого периода имеются еще значительные пережитки первобытно-общинного строя, наряду с ними — некоторые элементы рабовладельческих отношений и, наконец, развивающиеся феодальные отношения. Начало возникновения феодальных отношений в Эстонии не может быть еще сколько-нибудь точно датировано. Но к концу периода они, несомненно, стали основными определяли дальнейшее формирование всего общественного строя, хотя нередко они были еще прикрыты патриархальной оболочкой и древними первобытно-общинными традициями.
Эстония распадалась на территориальные объединения — кихельконды и более крупные, состоявшие из нескольких кихелькондов, мааконды («земли»). Вceгo насчитывалось 8 крупных маакондов: Уганди, Сакала, Ярвамаа, Вирумаа, Рявала, Харьюмаа, Ляэнемаа и Сааремаа. Между ними в центральной Эстонии находились еще мелкие мааконды или кихельконды, не объединившиеся с крупными.
Древнеэстонские «земли» в начале XIII века.
Всеми общественными делами кихелькондов и маакондов ведали старейшины, выдвинувшиеся из среды знати благодаря своему богатству и происхождению. Важнейшие вопросы, как, например, вопрос о войне и мире, по старым родовым традициям часто решались еще на народных собраниях, так называемых «кэрая» (вече). Однако дела на этих собраниях уже не решались всем свободным народом, определяющую роль здесь играла имущая верхушка. Хроника Генриха Латышского неоднократно подчеркивает ведущую роль знатной верхушки эстов, которую хроника называет «лучшими», «богатыми», «знатными» или же «старейшинами». В народное ополчении, или «малеве», более имущая знать составляла конницу, она имела лучшее и более ценное вооружение, зачастую мечи и копья, украшенные серебром. Благодаря своему положению она получала значительную часть военной добычи.
Укреплённые пункты в этот период превращаются в центры властвования власти. Некоторые старые, сравнительно слабо защищенные общинные укрепления прекратили свое существование. В XI—XII веках возникли укрепления типа городов, защищенные глубокими рвами и высокими валами, которые могли быть сооружены не иначе, как с помощью рабского или другого подневольного труда. Эти крепости появляются, как уже указывалось, в ремесленных и торговых центрах, в которых образовалась особенно богатая верхушка. Из ее среды выделялись отдельные, наиболее влиятельные семьи и захватывали власть в этих крепостях, превращая их в опорные пункты своего господства. Некоторые из верхов знати строили себе собственные замки. Таким замком было, например, городище Лембиту в Леоле (Лыхавере).
Государственных образований у эстонцев в рассматриваемый период еще не было. Начавшийся процесс возникновения государственных образований был прервал агрессией немецких и скандинавских феодалов, обрушившейся на эстонцев в начале XIII века.
Верования и фольклор. Глубокие изменения, происшедшие в древнем эстонском обществе, не могли не отразиться и на надстройке этого общества, на его идеологии. Старые религиозные представления, естественно, больше не удовлетворяли складывающийся господствующий класс. Поэтому понятно, что этот класс начинает перенимать элементы идеологии феодального общества – христианства. Первые элементы христианства, как и многие другие представления развивающегося классового общества, перенимаются от русских. Это отражается в заимствовании эстонским языком из русского языка связанных с христианством слов, как, например, rist — крест, ristima — крестить, papp — поп и др. В погребениях XII—XIII веков нередко находят металлические нательные крестики, изготовленные в русских городах.
Меч, наконечник копья и широколезвийный топор XI–XIII веков.
В эстонском фольклоре, большая часть которого дошла до нас только в том виде, каким он существовал в эпоху позднего феодализма, т. е. во времена, когда эстонский народ был закрепощен немецкими завоевателями, сохранились и более древние элементы, восходящие к рассматриваемому периоду. В условиях этого периода сложились, по-видимому, такие сказания о богатырях, как «Калевипоэг» или «Суур-Тылль», хотя своими корнями они, вероятно, уходят даже в еще более отдаленное прошлое.
На основе сказаний о Калевипоэге в середине XIX века Ф. Р. Крейцвальдом был составлен эстонский национальный эпос. В народных сказаниях Калевипоэг и Суур-Тылль выступают и как великаны-труженики, земледельцы и градостроители, и как славные богатыри, борющиеся против врагов своего народа и враждебных сил природы. Ряд древних городищ восточной Эстонии в народе называют «ложами Калевипоэга».
В некоторых эпических народных песнях сохранились воспоминания о противоречиях, возникших в древнеэстонском обществе в связи с ростом богатств и жаждой наживы. Так, например, в народной песне «Целомудренная дева» описывается девушка, попавшая в богатую, обособленную от общины семью; там к ней начинает приставать хозяйский сын. Защищаясь, она убивает этого «большого пса». В известной песне «Мужеубийца Мaй» рассказывается, как богатая Май, у которой «на шее бycы звенят», «ожерелья на шее гремят», в погоне за богатством выходит замуж за богатого, у которого «деньги звенят в платке». Впоследствии Май убивает мужа; она бежит, но никто не дает ей крова, повсюду она встречает осуждение. Часть плачей сирот и холопов-крепостных имеет, возможно, столь же древнее происхождение.
Начало о6разования эстонской народности. В течение всего рассматриваемого периода у эстонцев сохранялись древние мааконды, «земли»; в конце периода наблюдаются даже новые явления обособления — возникают феодальные владения. Но одновременно намечается начало объединения прежних разрозненных эстонских племен в единую народность. Это было результатом роста производительных сил, развития хозяйственного и культурного общения.
В основу кихелькондов и маакондов частично легли древние племенные территории. Некоторые же из них сложились из нескольких племен или их отдельных частей. Отчасти по этой причине, а в особенности благодаря все усиливающимся экономическим и культурным связям, в материальной культуре эстонцев этого периода не прослеживается больше резких племенных различий, которые были характерны для первых веков нашей эры. В связи с этим примечательно, что письменные источники XII—XIII веков, как, например, «Хроника Ливонии» Генриха Латышского, большинстве случаев называют эстонцев не по именам отдельных племен, а употребляют собирательное имя «эсты». В письменных источниках эстонские земли все чаще объединяются под одним общим названием: «Эстония» — в западных источниках и «Чудская земля» — в древнерусских летописях. В этом также можно усмотреть свидетельство начала сложения единой эстонской территории. В памятниках материальной и духовной культуры прослеживается стирание местных племенных особенностей и распространение некоторых общих для всех эстонцев явлении.
Эти факты свидетельствуют о том, что древние эстонские племeнa стали складываться в эстонскую народность.
§ 2. ЭСТОНСКИЕ ЗЕМЛИ И ДРЕВНЕРУCCКOE ГОСУДАРCTBО
Образование Древнерусского государства. В рассматриваемый период, период возникновения Древнерусского государства и расцвета древнерусской культуры, связи эстонцев с русскими принимают новую форму и приобретают для обоих народов еще большее значение. В VII—VIII веках у восточных славян успешно развиваются земледелие и ремесло, расширяются торговые сношения. Становится интенсивным движение по великим водным путям, пересекающим всю Восточную Европу и связывающим ее с соседними странами. Один из этих путей, «путь из варяг в греки», вел от Балтийского моря к Черному, другие связывали Восточную Европу со странами Средней Азии. Cyxoпутные дороги вели в Центральную Европу. На этих путях в IX—X веках возникают первые города.
Разностороннее и быстрое развитие экономики способствовало развитию общественно-политической жизни. В результате объединения северных и южных восточнославянских земель в IX веке создаётся Древнерусское государство, центром которого стал Киев. Древнерусское государство, особенно окрепшее в Х веке, было не только самым крупным по своим размерам государством в Европе, но являлось также важным культурно-политическим центром. Оно подчинило своему влиянию и частью присоединило к себе многие жившие по соседству неславянские народности, в том числе и прибалтийские, которые с самого начала образования Древнерусского государства находились в зависимости от последнего. Древнерусская Начальная летопись упоминает среди народов, плативших дань Руси, на первом месте чудь – эстонцев.
Зависимость прибалтийских народностей, в том числе и эстонцев, от Древнерусского государства выражалась в периодической уплате дани русским князьям и участии в их военных походах. Тесная связь с большим и достигшим высокой степени культурного развития Древнерусским государством оказала большое влияние на дальнейшее экономическое и общественное развитие Эстонии. Сношения с богатыми русскими городами и участие в победоносных военных походах русских князей благоприятствовали накоплению богатств социальному подъёму эстонской знати. Древнерусские летописи упоминают чудь, т. е. эстонцев, даже в качестве участников военного похода киевского князя против столицы далекой Византии — Царьграда — в 907 году.
Юго-восточная Эстония в составе Древнерусского государства. Торговля древнерусских земель с Западом шла в значительной мере через территорию Эстонии. Русским купцам были хорошо знакомы пути, ведущие через эстонские земли к морю, а также расположенные на эстонском побережье гавани. Русские князья были поэтому очень заинтересованы в судьбах прибалтийских земель. Когда киевские князья в конце Х и в начале XI века стали укреплять свою власть на окраинах, их внимание, естественно, обратилось и на территорию Эстонии. Для более прочного объединения ее с Древнерусским государством Ярослав Мудрый предпринял в 1030 году поход на эстонские земли и заложил на месте Тартуского городища крепость, назвав ее по своему христианскому имени Юрьевом. Он оставил здесь военный отряд, который должен был обеспечить его власть над окрестными землями. Так юго-восточная Эстония вошла в состав Древнерусского государства. Временами платили русским князьям дань и некоторые другие эстонские земли.
Основной формой феодальной повинности на Руси в то время была дань. В Эстонии русские князья также ограничивались требованием дани и не вмешивались в местные дела, не навязывали местному населению своего уклада жизни и своих веровании, как это делали позднее западные феодалы. Этим, а также слабостью эстонской феодализирующейся знати объясняется то, что до второй половины XI века между последней и русскими феодалами не отмечается столкновений. Эстонская знать, участвуя в сборе дани и в военных походах русских князей, укрепляла своё социальное положение и власть над единоплеменниками. Она была заинтересована в сложившемся политическом объединении с Древнерусским государством также потому, что это способствовало развитию торговых связей.
Конец Х и первая половина XI века, таким образом, отмечены дальнейшим развитием экономических и культурных связей эстонских и русских земель.
Во второй половине XI века, в связи с развитием феодальных отношений, на Руси усиливается феодальная раздробленность: Древнерусское государство распадается на ряд более мелких княжеств. Усиливаются противоречия и учащаются столкновения отдельных княжеств между собой. К тому времени уже окрепла и эстонская знать. Она пытается теперь освободиться от даннических отношений к Новгороду и Пскову, с тем чтобы взять сбор дани с эстонских общинников целиком в свои руки. Русские летописи отмечают в этот период ряд военных столкновение чуди с новгородцами и псковичами (например, в 1060, 1116, 1134, 1177, 1190 гг.).
В то же время русских феодалов и эстонскую знать по-прежнему связывала заинтересованность в развитии торговли, особенно заморской. Эта заинтересованность теперь даже усилилась. Сношения русских городов с землями, лежащими по ту сторону Балтийского моря, продолжали крепнуть и развиваться. В связи с этим развивалось также и их общение с прибалтийскими народностями. Русские купцы нередко останавливались в местных гаванях и торговых центрах на продолжительное время. Начиная с Х, а в особенности с XI века эстонская знать все активнее включалась в шедшую через Эстонию торговлю. С одной стороны, эстонцы, в особенности население островов, стали все чаще совершать торговые поездки в страны, лежащие на побережье Балтийского моря, а с другой стороны, по суше пoceщать русские города Новгород, Псков, Полоцк и др. Об этих оживлённых сношениях свидетельствуют, в частности, найденные в Эстонии многочисленные клады, содержание серебряные монеты и предметы роскоши. Большинство этих кладов найдено в окрестностях гаваней на побережье Эстонии и вдоль дорог, ведущих в русские города.
О торговых связях с русскими свидетельствует также ряд слов, заимствованных эстонским языком из русского, например, päsmer — безмен, pund – пуд, määr — мера и др., которые указывают на то, что более развитая русская торговля способствовала развитию торговли и у эстонцев. Наряду с этим эстонцы многoe заимствовали от русских в области ремесла, техники, транспорта и пр., о чем свидетельствуют такие слова, как aken — окно, связанное с усовершенствованием жилища, tapper — топор и др. Важно отметить также слово look — лука (дуга), указывающее на то, что вошедшая в обиход у эстонцев упряжка с дугой пepeнята у русских. благодаря общению с русскими обогатилась и духовная культура эстонцев; об этом говорят русские элементы в раннем эстонском фольклоре. Через русских эстонцы, по-видимому, впервые познакомились и с письменностью. Об этом говорит заимствованное из русского языка слово raamat — книга (русское — грамота).
Попытки скандинавов подчинить себе прибалтийские народности. После того как у скандинавских народов примерно в середине I тысячелетия н. э. сложилось классовое общество, их знать стала в поисках добычи все чаще совершать набеги на соседние страны, в том числе на восточное побережье Балтийского моря и на северные русские земли. Первые пиратские набеги скандинавов на эти места упоминаются в VII веке; особенно они участились с IX века, когда их целью становится более прочное подчинение и обложение данью народов Прибалтики и русских земель. Древнерусская летопись сообщает о том, как в середине IX века новгородские славяне и кривичи в союзе с чудью-эстами изгнали варягов за море. Набеги скандинавов, или варягов, как их называют в древних русских источниках, стали ослабевать с Х века, т. е. по мере того, как крепло Древнерусское государство.
Начиная с XII века, в связи с усилением феодальной раздробленности Руси, а также с объединением скандинавских земель в крупные государства, прослеживается новое усиление скандинавской агрессии, однако теперь она выступает уже в новой форме, преследуя цель феодальных захватов. Дания, сильнейшая из скандинавских государств, делает неоднократные попытки покорить эстонцев при помощи военной силы. С той же целью сюда присылаются также и миссионеры. Благодаря совместному сопротивлению эстонцев и русских все эти попытки терпели провал. Эти захватнические устремления следует, однако, рассматривать как начало той же жестокой агрессии, которая обрушилась с Запада на прибалтийские народы в следующем, XIII веке.*
*Печатается по второму изданию Института истории Академии наук Эстонской ССР «История Эстонской ССР (с древнейших времен до наших дней)» под редакцией академика Г. И. Наана (Эстонское государственное издательство, Таллин, 1958).